Этим летом к нам в гости приходили странные люди. Люди считали, что они могут у нас бухать, спать, есть, а то и вовсе жить, ничего не делая и посылая нас матом. А ещё звать на нашу стоянку своих гостей, с которыми познакомились вот только-только и устраивать черт знает что...Бр-0р, никогда такого не было. В итоге оказалось, что я умею душить людей, не насмерть, но эффективно, и злиться так, что мозг вырубается и тело действует само, на инстинктах. Чего я не понимаю, так это почему люди, когда им говоришь: "Идите, пожалуйста, бухать в спой лагерь, благо он всего в ста метрах", злятся, рассказывают, как мы им все противны, но не уходят? Почему некоторые люди не понимают конкретных, однозначных предложений?

---

И снова я вернулась с Острова. Со всеми потрохами, кроме некоторой части души, той, что у меня припрятана между двумя скалами. Она пролежит там до весны невредимая, в отличие от палатки, спальника и пенки, которые уплыли от меня во время очередного шторма. Но это - самостоятельная вполне история,я расскажу ее как-нибудь потом, а пока я хочу пузырей.

---

Первое, что делает леди, оказавшись в непредвиденной ситуации - копает яму.

@темы: настоящие леди в любой ситуации

---

Вчера Пух показал нам чудо. Оказывается, на склонах Восточной стороны Острова растет багульник, а я и не знала обю этом никогда - гуляла там только летом, все чаще вплавь... Оказывается, весной можно радоваться не только сакуре но и целым багульниковым зарослям.
Только я дурища. Сначала мне одеваться лень, а теперь сопли по колено.
Лечилась. приехала в город и поняла, что у меня такая рожа, будно я весь день гуляла под солнцем, а потом с Рыббой спирт бухала. Так оно и было, в общем-то.

---

В целях борьбы с депрессией, которая не хочет проходит сама. Собсно, причина ее неясна, цели – уж тем более, и вообще она какая-то мутная. По-моему это депрессия нашего домового.
Итак, в целях борьбы с депрессией домового завтра, прямо с утра, первым делом:
- проснуться, когда хочется. Чтобы пробуждение было приятным, вечером если и пить, то очень мало и для вкуса. Неплохо бы, кстати, пополоскать горло и выпить стакан горячего молока перед сном.
- нарисовать на рожице веснушки (хотя сначала лучше умыться, а то рожица так и не проснется), пришить на джинсы еще одну веселую заплатку и хорошенько их заляпать.
- выпинать из дома всех нерадующих гостей. Можно просто заставить их мыть посуду или чистить картошку.
- поставить домовому миску с молоком. Я знаю, что он брутальный и декаданствует, а всяким другим напиткам предпочитает крепкий алкоголь, но бля! Ешьте бананы. В бананах эндорфин.
- есть фрукты, овощи, салат и шоколад. Если мясо – то только в качестве шашлыка, пожаренного во дворе или у моря. Кошек не есть, даже черных, даже для обретения невидимости.
- разрисовать шкаф витражными красками. Стекла – чтобы не было видно, какой у нас внутри бардак, стенку – чтобы приукрасить следы от изоленты. Правда, у нас нет витражных красок, только по стеклу и керамике, а это нерентабельно и неудобно. Значит, сначала надо будет сходить за витражными красками.
Засим пока все полезные идеи. Разве только песню дописать, если попрёт.

---

Слышишь, стучится ветер, глянь за окно,
Если пришел он в гости - значит, к тебе.
Ты ведь ему откроешь, выльешь вино
На стекло. - Разувайся. Вот кроесло. Привет.

Я звоню тебе только на закате,
В другое время связи нет.
Я хожу всегда в куче платьев,
Чтобы был размытым силуэт.

Слышишь, стучится сказка - выйди за дверь,
Будь с ней предельно честен, весел и пьян,
Пой с ней, гуляй до ночи, не задубей,
Все ж апрель. Не забудь теплый плед и кальян.

Смело шагай по жизни, Главный герой,
Знай, что тебе всё можно, но не забудь,
В сказке ты выполняешь важную роль,
От неё, как ни прячься, не улизнуть.

Я приду к тебе снова на закате
Границе между есть и нет.
Лишь одно из ста моих платий
Про тебя задуманный сюжет.

---

А вот еще однажды мы со Смородиной и Вжигорем ходиле на фине (это такая микрояхточка пяти метров в длину) по островам, но про это я вспомню как-нибудь потом. Сейчас же я хочу заострить внимание на событиях, произошедших вскоре после нашего триумфального возвращения.
Мы были ужасно горды собой. Как же - дошли без компаса до заповедника, ели акул, подаренных добрыми браконьерами, пили воду из болота, ночевали в дикой бухте среди неприступных скал и непуганных чаек, прячась от смотрителей заповедника. Со всем справились, встретились с друзьями на необитаемом острове и вернулись домой целые, почти невредимые и полные впечатлений.
Нам хотелось конфет, так что мы зашли в магазинчик к тёте Любе (на вывеске написано: "У Любаши", торговый куст острова Попова. Почему куст, остается загадой по сей день), взяли коробку птичьего молока и пошли с ней гулять по Острову, угощая всех встречных. По дороге на красные скалы мы поймали Женю-русалку и мальчика Борю.
- Нимфы, вы просто так гуляете, или с целью? - уточнила Женя, жуя конфету.
- С целью, - решили мы, - хотим в грот спуститься по осыпи, давайте с нами!
Женя благоразумно отказалась, а вот Боре идея понравилась и он пошел с нами. Заодно и познакомились.
Вечерело. Я исцарапала себе все ноги и вспомнила, что не очень разумно передвигаться по осыпи босиком. Смородина и Боря спускались следом за мной, добавляя в копилку острых ощущений небольшие камнепады.
Забравшись в грот, мы поняли, что загорать уже не сезон, поскольку солнце почти зашло и решили пересечь скалы вплавь, добравшись таким образом до лагеря Бори и Жени. Собственно, только вплавь с восточной стороны на Черные скалы и попадают, так что выбора у нас особенно не было - вверх по осыпи и кучу километров по травище, либо по морю, своим ходом. Плваем мы хорошо, маршрут сложный, но привычный, так что ничего не предвещало. И тут Остров решил встряхнуть нас, чтобы не зазнавались - поднялись волны и течение отчего-то вдруг усилилось так, что нас стало сносить куда-то к Японии. Изъясняясь плохо видными среди волн жестами, мы со смородиной договорились поворачивать обратно. Боря, который плыл впереди нас, стал недоступен.
Через много чересчур долгих минут мы вылезли на берег, отплевались и поняли: надо искать Борю. Женя, скорее всего, вернулась в лагерь, да и вообще там всех много, что-нибудь придумаем, - решили мы и полезли вверх по осыпи. Я, разутая и оттого медлительная, попросила Смородину меня не ждать и она быстро меня обогнала.
Я домучилась с осыпью, пошла по тропинке к дороге, потом по пляжу на Черные скалы - это долгий путь, Смородине, которой не помеха колючая трава предстоял намного более короткий и я, перебираясь через траверс, была уверена, что она уже пришла в Женькин лагерь и поставила всех на уши.
Не тут-то было. Под синим тентом сидела компания людей, спокойно пьющих чай. никто ни о чем не беспокоился, не искал утонувшего борю и вообще ни о чем таком не знал.
- А Смородина к вам приходила? - выпалила я, начиная беспокоиться.
Нет, не приходила. И Боря тоже. Что случилось, Мара?
Вот тут мне стало страшно. Смородина, торопясь, могла свалиться со скалы, выбрав совсем уж неприступный близкий путь, про Борю, оставленного в бушующем море, и говорить нечего.
Я поделилась с ребятами своим беспокойством и все тут же разбились на поисковые команды - мы с Женей полезли наверх (по тому самому близкому пути, который неприступный) один парень пошел по берегу, а второй - к спелеологам, есть борщ.
По дороге выяснилось, что Женя боится высоты, изрядно, до замирания на одном месте и бледнющего лица, но с этой проблемой мы как-то разобрались. С тех пор я с Женей хоть в разведку - забыть о своей фобии, отправляясь спасать кого-то полузнакомого может только очень правильный человек.
Стемнело. Мы пробирались сквозь высокую траву, пытаясь расмотреть в оврагах хотя бы жалкие останки Смородины, звали попеременно то ее, то Борю, то других участников поисковой группы. Наконец кто-то отозвался с побережья. Мы скатились по не слишком крутому оврагу и побежали смотреть, что случилось.
- Я сказал немому дедушке, чтобы он, если вдруг увидит Смородину, задержал ее до нашго прихода, - сообщил нам тот из участников поисковой экспедиции, который пошел по побережью. Кажется, его звали Рома.
- Интресно, как? - нервно хихикнула я. - Поймать и обездвижить? Или объснить жестами?
Последнее в наступившей темноте было маловероятно, первое могло плохо кончиться для отзывчивого дедушки.
Рома отмахнуля и мы пошли дальше. Не знаю уж, сколько километров мы наверули по берегу и близлежащим скалам, когда наконец услышали крик:
- Женя, Мара, вы где? У нас все нашлись!
Кричал мальчик, ушедший есть борщ к спелеологам. Он доел борщ и всех нашел.

---

Допустим вот, наверняка не все знают, как стать почетным кентерберрийским гомосексуалистом. А делается это просто: необходимо провести ночь любви с пятнадцатью девственницами (с пятью из них - орально), собрать в процессе пять ягод шиповника и - главное! - не срубить ни одного дерева.
Так что все очень просто, в общем-то.

---

Весна на Острове - время чересчур сильного ветра и растаявшего пролива. Никогда не знаешь, сумеешь ли перебраться на большую землю и вернуться обратно. Крысы распоясались окончательно, погрызли мой спальник, но забытую под кроватью гречку не тронули - опасаются. Трава еще не зеленеет, море еще не выносит вкусностей и в целом эта весна очень похожа на зиму.
А еще я решила вернуться в город и пару месяцев поработать. Поскольку это дневник меня - островной, описывать тут суровые будни помощника нотариуса я не буду, ибо нефиг. Буду облекать в слова воспоминания, а то я вдруг с ужасом заметила, что начинаю забывать некоторые очень веселые моменты моей жизни. Разбрасываться таким богатством - грех, единственное, за что следовало бы отправлять в геенну огненную, так что начну исправляться. Срочно. Как только получу доступ к интернету.

---

Воспоминания с бумажки. Недавние. Часть 2.

Я тут все время придумываю всяческие хитрованства. Захотелось чаю - идешь в поляна два часа за шиповником, мятой и чем получится. Причем чай-то у меня есть, даже почти вкусный. Тут другое. Тут азарт охотника - кого поймал, того и съем, а еще своего рода эстетика - собирать траву для чая почти то же, что икебану, только я противник икебан, они - бессмысленное убийство цветов и веток, а чайный сбор - вроде как оправданное.
А еще вот можно решить, что плов без барбариса - не плов (фигня, что он при этом без мяса) и начать готовить завтрак, только отыскав барбарис. Если честно, я набредаю на него случайно и довольно редко, можно так три дня и не позавтракать.
Главное же, отыскав барбарис, не начать собирать икебану - красные ягодки, ярко-желтые в месте слома веточки и длинные сердитые иголки делают его очень соблазнительным в этом качестве.

---

Воспоминания с бумажки. Недавние.

Поставила вариться глинт (громко сказано. Вино да мускатный орех, вот и весь глинт), выскочила во двор за дровами, а там - калиточка. Не могу, блин, устоять перед обаянием несломленных калиточек - напала на нее, давай терзать, прыгать, как на батуте, подпиливать, гвозди выковыривать, счастливо захожу домой, прижимая к груди обломки калиточки, а глинт уже выкипел. Весь. Фанатизм до добра не доводит.

---

Иногда я думаю о любивших и любящих меня городских мужчинах. Думаю примерно в таком ракурсе: допустим, сморкались ли они когда-нибудь в занавески, обгрызали ли ногти на ногах, подтирались ли снегом после акта непредусмотренной дефекации? Не то, чтобы я выводила аксиому: не сморкался в занавеску, значит - не мужик. Просто интересно, увидь они меня в одной из вышеперечисленных ситуаций, смогли бы любить и дальше?

---

Скоро оказывается не таким, как я рассчитывала. Ох уж эти праздники, еще неделю в городе я не переживу, учитывая, что мне совсем нечем здесь заняться. Приму ванну.
Куплю краски.

что ещё?

Мыльных пузырей.
Лен и трафареты.

---

Масленица прошла восхитительно - в субботу мы варили сбитень в самоваре, на улице, возле музея Арсеньева; в воскресенье - жгли костры, жарили блины, сжигали чучело и пели.
Даже хорошо, что я в городе, гулянья должны быть массовыми, с новыми знакомствами и шумным весельем.
А на Остров я вернусь. Скоро.

А вот я

---

Иногда, по вечерам, мне становится тоскливо от одиночества. Это редкость, я не умею грустить на Острове, не с чего, но здесь другое. Проблемы почти физиологического плана - я люблю гулять ночью, особенно по льду, люблю зимние звезды, но мне очень хочется приходить спать в теплый дом, где шуршат, читают, готовят ужин, не ждут, а просто есть. Кто-нибудь. Когда же я понимаю, что этого не случиться, то и гулять идти не хочется, а все свечки давно закончились, даже воск уже закончился, а свет бывает далеко не всегда.
Когда нет света, батарея села, гулять не гуляется, темно, холодно и вообще ночь мне и становится тоскливо.

---

Дома у тебя теперь нет, есть только дорога. И, вступая на Дорогу в первый раз, ты абсолютно не понимаешь, что же тебе теперь делать. Поэтому садишься на автобус - он едет в нужную, наверное, сторону, но совсем недолго и за него надо платить, а платить уже нечем. Ты выворачиваешь карманы и отдаешь последнее – Денег у меня нет, – сказал Ричард. – А ручку я только что отдал.
Он начал выворачивать карманы.
– Вот! – воскликнул Старый Бейли. – Вот это!
– Носовой платок? – удивился Ричард. Носовой платок был не первой свежести; его подарила ему тетя Мод на прошлый день рождения.
, выходишь из автобуса, замираешь в растерянности и ...протягиваешь руку.
Всего-то нужно протянуть руку и сказать:
- Мне дальше. По Дороге....

---

Так холодно, что никто не приезжает ко мне на выходные - паромы с трудом пробивают лед, вместо положенных трех часов идут семь, а то и поворачивают обратно. Хорошо, что мне не надо в город, плохо, что у меня так мало угля.
В прошлом году мы жили вдвоем со Стрекозой в маленьком, недостроенном доме. Зима была теплой, пока на Остров не приехала я. В первую ночь пошел дождь - жуткий ливень в конце декабря, очень приятное событие. Разумеется, я гуляла под ним, промокла насквозь, выжимала мокрый пуховик и сушила его над печкой. На следующий день вдарил такой мороз, что тонкостенный дом перестал спасать даже от ветра. В местном лесу уже не осталось сухих дров, а ходить в дальний было холодно и долго, поэтому мы совершали глупые звонки.
- Тёма, у нас дубак и с дровами жопа. Можно, мы распилим доску для пола?
- Пол не трогайте! Распилите калитку.
- Кали-иточка, - расплываюсь я в зверской улыбке и выскакиваю во двор с пилой наперевес.
- Тёма, калитка кончилась. Может, все-таки пол?
- Не сметь! У моей бабушки в огороде есть прошлогодняя куча угля, он мелкий и смерзшийся, бабушка оттуда не берет, у нее свежий есть. Только она вам ничего не даст и прибъет, если увидит. Так что проходите ночью, когда свет отключат, через туалет, там лопата валяться должна, я оставил, накопайте, сколько надо, и не попадитесь ей на глаза!
В два часа ночи мы со Стрекозой крались по чужому огороду с мешком наперевес. Откуда-то из-за лысых кустов замогильным голосом выл кот. Мы откалывали лопатой смерзшийся уголь и радовались, как дети - наконец-то нам будет тепло!

---

Пойди, срифмуй слова и мир на древнем языке,
Когда погасший звук пронзит осколок ветра.
Придет, похлопает дверьми, утихнет вдалеке
Твой сумасшедший друг - хорошая примета.
Твой сумасшедший теплый дом разлегся на песке
И нежится в лучах рассеянного солнца.
Он рад, когда ему поем на древнем языке,
Пируем при свечах, танцуем и смеемся.

Хорошая судьба - черта на белой карте,
Проложена никем, приводит в никуда.
Нечеткая тропа - единственная правда,
Залитая дождем любимая мечта.

Любимая мечта - усталая свобода,
Прощальный взмах рукой, стук тонких каблуков...
Давно непросто так, а вечно - как угодно,
И ключ от всех дверей не жаден до замков.

Плутая в феврале морозные узоры
Покрыли зеркала задумчивой воды,
На ледяном стекле рисуя разговоры,
Полезные дела и птичие следы…

---

Сегодня я познакомилась с духом, который захотел жить у меня в зеркале.
- Зеркал три, - ответила я ему, - но в одном из них уже кто-то живет, а другие два слишком часто используются для повседневных нужд. Тебе же будет неприятно, если в твое зеркало будут смотреть по десять раз на дню перед тем, как выйти из дома, или вовсе выдавливать прыщи?
- Ну я же не стану постоянно в нем сидеть, - возразил дух. - А в особо пикантные моменты буду, так и быть, деликатно отворачиваться.
Так что он свернулся клубочком над моим левым ухом и всю дорогу слушал музыку, доносящуюся из наушников. Кажется, он там пригрелся и никуда уходить пока не хочет. Ну да мне-то хорошо, уютно так. Над левым ухом.

---

У некоторых людей чересчур серьезные лица, а на других отражаются окна.
Бывают люди, заводящие себе котов и люди, знающие, что на самом деле это коты заводят себе людей.
Бывают люди, которые любят ездить в автобусе. Они максимально незаметны, чтобы автобус ничего не заподозрил.
Люди иногда торгуют цветами. Это очень тяжелая работа.
Есть люди, умеющие разбрасывать камни. Людей, которые могут правильно собрать разбросанные камни, не существует.
Бываю люди, которые заводят себе котов и люди-коты. Как правило, рыжие.
Бывают люди, думающие словами. Они рисуют на асфальте цветными мелками.
А бывают люди, не думающие ничем. Эти рисуют облаками по небу и умеют быть счастливыми.